20 ноября родился Генрих Сапгир

    423

    20 ноября родился Генрих Сапгир (1928-1999) – советский и российский поэт, прозаик, сценарист, поэт-песенник.
    Генрих СапгирГенрих Сапгир родился в городе Бийске Алтайского края.
    В советские годы Генрих Вениаминович много работал для детей: ему принадлежат сценарии классических мультфильмов «Лошарик», «Паровозик из Ромашкова», «Про Фому и про Ерёму», «Синеглазка», «Как ослик грустью заболел» и множества других; что называется, на слуху песня на его слова – «Зелёная карета» (перевод с идиш, стихи Овсея Дриза), а также песенки из мульфильмов «Приключения жёлтого чемоданчика», «В гостях у гномов», «Голубой слонёнок», «Дед Мороз и Серый Волк», «Золушка», «Принцесса и людоед» и целого ряда других.

    “Время – несомненно лучший судья, определяющий прочность того или иного произведения искусства, литературы. Я невольно подумал об этом вновь, раскрыв выпущенную в России более года назад и добравшуюся до меня совсем недавно книгу стихов Генриха Сапгира «Складень»1. Поэзия его – для детей и взрослых, – межвозрастная граница между которыми представляла собой всегда размытое пространство, была в равной мере насыщенна элементами игры, света, доброты…

    … Генрих Сапгир искал и находил некие новые рессурсы, энергия его творчества уводила читателя в такие зоны восприятия мира, где, казалось бы, известные вещи, понятия и представления менялись, варьировались, обнажались по-новому, а попытки определить это, указать литературные координаты и происхождение его творчества уходили в бездны, где лишь на поверхности находились имена Кропивницкого или Холина, а гораздо глубже – Хармса, Хлебникова… Сапгир, впрочем, всегда выламывался из каких-то схем, которые ему подбирали критики и литературоведы, как-то незаметно смешивал все карты, оставляя своих интерпретаторов с носом.

    Чтение его стихов – удовольствие. Однако определить, в чём именно, я, положа руку на сердце, сказать не возьмусь. Как, в самом деле, определить – чем нам может нравиться то или иное облако, дерево, птица, яблоко?.. Тем более – мелькнувшая тень, звук капель дождя, хруст снега…

    Поэзия Сапгира соткана из постоянной игры персонажей и вещей, их теней, ощущений, которые они вызывали, представлений о том, с чем ассоциировались. Не вообще, не у кого-то, а – у него.”(Виталий Амурский, «Литературный европеец», 148, Франкфурт-на-Майне, 2010)

    “Мы встретились – и он щедро распахнул для меня свой мир. Тогда словно некая потайная дверь открылась из чего-то совершенно другого, и в мою жизнь ворвалась изумительная вереница людей. Эти люди писали невиданные картины, сочиняли неслыханные стихи. Особым языком они говорили про то, о чем я никогда в жизни не слышала. Открытием этих стихов, картин, знакомством с великим и тесным содружеством людей, которые сочиняли, пели и рисовали не для начальства, а для Вечности, – всем этим я обязана ему.
    Генрих Сапгир читал-выпевал свои странные строфы под струнный звон трамвая, огибавшего дом. Звон ударялся эхом о картины Рабина, Зверева, Харитонова, плотно развешанные на стенах нашей восьмиметровой комнаты, что на углу улиц Большая Грузинская и Александра Невского.
    Эти экспрессионистские стихи обладали всеми параметрами детской эксцентрики. Они отбуксовали тогда Сапгира в детскую литературу – это было предопределено. В детские стихи поэт вкладывая все свое «взрослое» озорное мастерство, все умение, всю любовь к «самовитому» слову:

    “Что за ЛИ?
    Что за МОН?
    В звуках нету смысла.
    Но едва шепнут ЛИ-МОН,
    Сразу станет кисло!”

    Сапгир – автор «Букваря» – вошел в обойму классиков детской литературы так плотно, что едва не потеснил «взрослого» поэта. Оно и понятно: его взрослые сборнички кочевали из рук в руки в самиздатских списках, а детские книжки издавались запредельными тиражами. …
    Генрих Сапгир был моим учителем, моим мэтром. Он научил меня слушать и слышать. Это немножко напоминало ученичество у художников во времена Возрождения, когда мастер позволял ученику прописать немножко фон или дать какой-то блик, на одной щеке, на одном кольце. А после этого уже говорил: «А сейчас ты напишешь тень на стене». А потом: «Вот теперь закончи эту картину сам». Вот так и я постепенно осваивала ремесло, неожиданно для себя.
    «Слушай, а что если тут написать не так, а вот так?» – даже на это осмеливалась.
    Мое ученичество было в разговорах, в слушанье стихов, в пении песен, в смотрении, в застолье. Этому учил Сапгира и многих других Евгений Леонидович Кропивницкий – личность, безусловно, уникальная, соприкасавшаяся со всеми видами искусств, подобно ренессансным мастерам. При этом жил человек Возрождения в спартанских условиях – в полубараке, без воды и отопления близ поселка Долгопрудный по Савеловской железной дороге. И была его лачуга «другим местом», к которому сложно подобрать иной аналог, нежели «храм». Там, в храме, были книги, картины, печенье из сельпо, керосинка, на которой непрерывно кипел чайник для неиссякаемого потока гостей. Жрецами «храма в Долгопрудном» были Евгений Леонидович и его жена – абстракционистка Ольга Ананьевна Потапова.
    К философу-кинику регулярно наведывалась полуголодная молодежь: Оскар Рабин, и Генрих Сапгир, и белоглазый зэк из ближайшего лагеря Игорь Холин. Еще туда приезжали два других лагерных «подельника» – художники Лев Кропивницкий и Борис Свешников. А в 60-х завсегдатаями Долгопрудной стали поэты Всеволод Некрасов, Ян Сатуновский, художники Владимир Немухин, Лидия Мастеркова, Николай Вечтомов…
    И мне кажется: все они все еще там, навсегда, в Вечности…” (Кира Сапгир “Звездная карусель Генриха Сапгира”)

    “Круглый стол, посвященный 85-летию поэта Генриха Сапгира и прошедший в “Чеховке” под патронатом Елены Пахомовой, открыл нам еще одно амплуа, еще одну ипостась знаменитого поэта. Он очень хорошо разыгрывал в ролях свою поэзию, даже сугубо минималистскую. Какие же молодцы ребята из “Классиков XXI века”, которые сняли на пленку у себя в салоне многочасовую беседу с Генрихом Вениаминовичем! По этой записи, показанной в рамках юбилейных торжеств, можно сделать однозначное заключение: Генрих Сапгир был еще и родоначальником поэтического слэма. Хотя и слова такого тогда не существовало! Как же гениально демонстрировал Сапгир свои стихи из серии “Вдох-выдох”!
    Генрих Сапгир умер от инфаркта по дороге на свой вечер в литсалоне “Классики XXI века”. Прямо из троллейбуса – на небо, как и предсказал в одном из своих стихотворений Генрих Вениаминович. Мы, в сущности, только начинаем открывать для себя этого незаурядного человека.”

    Автор: Александр Карпенко

    Обзоры

    Книги автора